На летние гастроли
…Увеличение числа беспризорных в губернии стало настоящей головной болью Царицынского ГУБОНО (губернский отдел народного образования). Причинами их появления стали не только война, но и страшный голод, охвативший Поволжье в 1921 году, а также наплыв сирот из других регионов страны «на летние гастроли».
Вот цитата из секретной записки в ГУБОНО: «Беспризорные… бродят группами по базарам и берегу Волги, занимаясь попрошайничеством. Кражи ими производятся открыто, в форме налётов, за что над ними учиняют самосуды потерпевшие, избивая беспощадно. Беспризорные поясняют, что прибыли с Кавказа, из Саратова и других мест на лето, а зимой имеют в виду вернуться на Кавказ – там тепло».
Беспризорников ловили и отправляли в местные детдома и приёмники, но это не всегда спасало. Так, местные газеты печатали открытое анонимное письмо в Губисполком: «Дети народных детдомов голые бродят целыми стаями около пристаней, нахально выпрашивающие или ворующие и сквернословящие неслыханно…»
Отношение к маленьким бродяжкам было разным: кто-то старался молча сунуть им в ладонь медяки и кусок хлеба, кто-то поднимал крик, призывая милицию. Некая жительница Царицына жаловалась: «Дети воспитательного приюта такие воры, что в квартирах замки ломают и тащат всё, что понравится». Тем не менее, напечатанное в газете открытое письмо с предложением для ликвидации беспризорности вывезти всех бродяжек за пределы губернии общественность не поддержала. Хотя люди и соглашались с тем, что из-за «шантрапы» «по вечерам ходить опасно».
«Десять голодных кормят одного умирающего»
Основной удар приняли на себя работники милиции, которые не только взрослых бандитов ловили, но и детей старались «изъять» с улиц и передать в надёжные руки. Из доклада начальнику Сталинградского ГУР (Губернского уголовного розыска) от 31 декабря 1925 года: «За последнее время участились случаи краж разного рода вещей с подвод крестьян, приезжающих на базар. Уголовным розыском выявлено: «возушниками» оказались дети, в большинстве беспризорные, поэтому таковые в силу необходимости вынуждены продолжать красть. Прошу принять меры к изоляции этих детей-преступников через ОНО путём правильно поставленного воспитания. Коли же эти дети будут оставлены без надзора, то можно предполагать, что таковые, спустя 3-4 года, станут неисправимыми преступниками-рецидивистами…»
Сотрудники ГПУ занимались не только задержаниями. С 1921 года они ежемесячно отчисляли часть пайка и жалования в помощь голодающим детям и строго контролировали использование этих денег. Ко всем частям и органам ГПУ были прикреплены беспризорные. Действовал принцип: «Десять голодных кормят одного умирающего». Страна отдавала последнее детям!
12 миллиардов для бездомных
С детскими домами тоже было не всё в порядке. Сотрудники Царицынского ГУБОНО отчитывались: «Воруют деньги и продукты не только воспитанники, но и воспитатели, и даже заведующие. «Детдомовские» бродяжничают и побираются, чтобы не умереть с голода. Дети… спят на голом полу или охапках соломы, которые кишат вшами. Посуды нет. Едят из грязных банок от консервов или от мази, подобранных на улицах. Ложек нет. Ужина нет. Старшие дети играют в карты, курят, пьют водку»…
В снабжении детских учреждений всем необходимым помогала «Комиссия по улучшению жизни детей». Так, только за год в детдома было направлено 175 тысяч пар обуви и 750 тысяч пар лаптей, лесоматериалы на ремонт. На организацию детдомов в голодающих губерниях (к которым относилась и Царицынская) власть выделила 12 миллиардов 700 миллионов рублей. Также в Царицын особым решением был передан вагон посуды и сотни ящиков оконного стекла.
По инициативе Дзержинского, народный комиссариат в марте 1921 года разослал Губпродкомам список продуктов с указанием предоставить их только для диетического питания детей и больных. В списке значились сушёные фрукты, молочная мука «Нестле», овсяная крупа «Геркулес», фруктовые консервы, шоколад. Тех, кто не подчинился указанию, строго наказывали.
Секретная операция «по изъятию»
13 апреля 1928 года в нашей губернии, как и во всей России, провели секретную операцию «по изъятию с улиц бродячих детей». Сотрудники ОГПУ, одетые в штатское, работники уголовного розыска и комсомольцы задерживали ребятишек от 3 до 16 лет и передавали в детприёмники. Из секретного циркуляра:
«…Заведующему УОНО в изоляторе при детколонии оборудовать приёмник на 15 человек, предоставив всё необходимое бельё, постельные принадлежности. В срочном порядке осуществить план расширения мастерских при Царевской детколонии, расходовав имеющиеся средства (1000 руб.). Детей с улицы обязательно подвергать врачебному осмотру, больных инфекционными болезнями направлять в лечебницу Царева.
…Просить Губисполком забронировать через Отдел Труда для выпускников дет. колонии 30 мест. Волостным исполкомам принять срочные меры о помещении детей в кустарные мастерские в качестве учеников и в сельхозартели, в порядке патронирования.
Уфинотделу в течение ПЯТИ дней полностью отпустить средства по годовому ассигнованию на приобретение одежды и посуды, бесперебойно финансировать питание, а УОНО улучшить питание в дет.колонии».
В ходе спецоперации на вокзале в Сталинграде (бывшем Царицыне) было задержано 150 беспризорников. Выдержав три месяца в приёмниках, их распределили по другим учреждениям.
«Зверь» Юдин и «распутник» Логинов
Судьба беспризорников была под особым контролем, и Ленинское УОНО в итоге попало в «чёрный список»: местные представители образования «безответственно отнеслись к решению «детского вопроса».
В Средней Ахтубе, относящейся к Ленинскому уезду, было создано учреждение на 140 детей. Планировалось, что условия там будут такими, что воспитанникам больше не захочется заниматься бродяжничеством.
Но всё было куда хуже. Редакция газеты «Борьба» получила письмо от жителей села Средняя Ахтуба Бенедиктова и Баранова: «Товарищ заведующий, будь помягче». Они писали, что «заведующий детского дома Н. Юдин обращается с детями (так в тексте документа – авт.) по-зверски. Одна девочка взяла «пару яблоков». Заведующий увидел, бросился к девочке как зверь, схватил у неё яблоки и ударил яблоком прямо в лицо… «Тов. Юдин, я тебе не советую такия делать поступки с детями. А ты, волком (т.е. волостной комитет) Р.К.П.(б), обрати внимание на Юдина, убери его оттуда».
К заметке прилагался рисунок, на котором бородатый дядя в картузе (очевидно, заведующий) бросает яблоком в девочку, и подпись: «Не бери яблоки из детского дома, негодяйка».
По письму провели проверку, и воспитанники заявили, что Юдин называл их гадами, брал малышей «за шивороты и шкидывал (так в тексте) с помещения».
«Отметился» и заведующий Царевской детской колонией Логинов, который «проявлял ряд грубых ненормальностей, как то: частые побои детей, склоки с воспитательницами, подчас на почве половой связи. Требуемого и нужного руководства над воспитателями не ведётся… Имел подложные документы».
Разумеется, подобное отношение к детям во многом объяснялось непрофессионализмом педагогов. А где было взять квалифицированные кадры в сельской местности? Поэтому эти должности часто занимали лица, далёкие от педагогики. Многих работников отпугивала низкая зарплата, которая выплачивалась с задержкой в 2-3 месяца.
«Запад нам поможет»
Ситуация с провиантом осложнялась тем, что Россия помогала «голодающим детям германского пролетариата». Так, Среднеахтубинским волостным комитетом для немецких ребятишек было собрано 38 пудов продуктов.
А нашим детям помогали американцы – Американская администрация помощи, — которые поставляли в Советскую Россию продукты, медикаменты, одежду, обувь. Всё необходимое распределялось на местах сотрудниками ААП и поступало в специально оборудованные столовые, дет.дома и больницы. Чтобы получить эти подарки, детям от 3 до 14 лет нужно было пройти осмотр у врача, чтобы тот смог зафиксировать дефицит массы тела или плохое состояние здоровья, требующее усиленного питания. Но в 1923 году советское правительство прекратило работу благотворителей, обвинив организацию в антисоветской деятельности. Обеспечением дет. домов и колоний снова стали заниматься местные власти – для этого им выделялись ассигнования из центра. Так, в 1928 году для проведения кампании по борьбе с беспризорниками поступили 77 000 руб., из которых на каждого ребёнка выделялось 315 руб. в год.
В годы НЭПа с увеселительных заведений, лавок и магазинов стали взимать налог в пользу детей. Беспрецедентный случай – несколько царицынских торговцев выплатили добровольный единовременный 40% налог в пользу беспризорников. Также в губернии организовали так называемые детские городки, включавшие школу, интернат-общежитие и мастерские. В школах вместе с детдомовцами учились и дети сельских жителей. Стала налаживаться ситуация с педагогическими кадрами.
В итоге к 1928 году численность беспризорных детей сократилась до 200 тысяч человек. Постепенно c «проклятым наследием» прошлого было покончено.
