В Хайратоне прощались…
– Все войска были выведены с территории Афганистана 11-го числа, – вспоминает ветеран боевых действий Алексей Петухов.
– Мы были последними из тех, кто выходил. А вот колонна, которую все хорошо знают по фотографиям и видео-сюжетам, действительно, шла 15-го из местечка Хайратон, но исключительно для журналистов, грубо говоря – кино снимали. Поэтому и собираемся обычно 11-го февраля в тишине, без митингов и громких слов. Просто постоять, вспомнить…А вспомнить, действительно, есть что.
«У меня десантное лицо»
Окончив школу, волжанин Алексей Петухов был решительно настроен идти служить не просто в армию, а именно в десантные войска.
– Я просто болел всем, что связано с ВДВ. После школы бежал в спортзал, чтобы быть максимально подготовленным. Да что там, даже рисовал парашютистов везде, – признается Алексей Геннадьевич. – Даже на обложке школьного дневника. Учительница меня журила, мол, дневник – это мое лицо. Вот такое у меня и стало десантное лицо.
Но сразу надеть голубой берет не удалось. Не хватило всего лишь трех сантиметров в росте. Не дотягивал до нормы. Считая это большой несправедливостью, 18-летний юноша решил писать в Москву. После третьего письма из министерства пришёл ответ: «При полном соответствии всех параметров, кроме роста, Петухова А. Г. призвать в военно-воздушные войска». Для него это стало первой победой.
Дальше была учебная часть в Прибалтике, где волжанин показал себя одним из лучших. Когда поступило распоряжение о направлении в Афганистан, командиры рекомендовали Алексею остаться в части, чтобы обучать пополнение.
– Я наотрез отказался. Мои товарищи летели на войну, и я должен был быть с ними. Тогда они стали говорить, чтобы распределялся в Кабул, где потише. Но я же десантник, еще и молодой, настырный, я должен был выполнить свой интернациональный долг. Сейчас это может и смешно звучит, но тогда мы были такими. И я выбрал Баграм.
После боя сквозь строй несли «цинки»
При распределении, уже на месте, сержантам предлагали выбор – разведка или 9-я рота. Алексею приглянулся первый вариант.Тогда он и представить не мог, что будет одним из тех, кто направится прорывать кольцо, чтобы спасти ребят из «девятой», что через 17 лет про них снимут фильм и назовут их героями.
– Мы и бойцы 9-й роты – из одного полка. Когда происходил тот самый бой при выполнении нашими операции «Магистраль» в январе 88-го, мы стояли всего в 20-ти километрах друг от друга. Естественно, именно нам, разведке, первым был отдан приказ прорываться с боеприпасами к ребятам. Словами описать все, что там увидели, невозможно. Там было действительно ужасно. Просто месиво. Пыль, кровь, крики. Вытаскивали раненых, мертвых, всех без разбора, – продолжает Алексей Геннадьевич. – А в фильме Бондарчука получается, нас и не было вовсе. Немного обидно. Не забывали мы своих, не бросали…
После боя были проводы. Через строй выживших несли цинковые гробы. «Груз 200» улетал домой. А каждый, мимо кого проносили очередной ящик, плакал и думал – хорошо, что живой. За ту операцию старший сержант Петухов получил Орден Мужества.
До вывода войск из Афганистана был еще целый год, который они провели в палаточных лагерях, выполняя поставленные командованием задачи.
Кому – мина, кому – игла
Говоря о том, как воевали, ветеран-афганец вспоминает и случаи, когда ребята гибли просто по собственной глупости. Никуда не денешься от человеческого любопытства и бесшабашности. Были такие, кто, прошляпив на занятиях всё, о чём рассказали, уже через несколько часов натыкались на мины. Отрывало руки, ноги, а кто-то и вовсе погибал. И опять провожали самолеты с «цинками».
Вспоминает Алексей и тех, кто не удержался и сел на иглу.
– Постоянный контакт с местным населением, где наркотики были в общем доступе, сделал свое дело. Я видел, как ребята просто уничтожали себя. Кто-то оказался слаб морально и таким образом спасался от ужасов, которые видел в бою. Другие, наоборот, от нечего делать пробовали, а назад дороги уже не было. Это отдельная, очень грустная глава книги под названием «Афганская война», – признается ветеран Петухов. Но всё же было и хорошее.
В минуты отдыха они ходили в город на рынок, где баловали себя модными заграничными лимонадами.
– Помню, купим «Фанту» или «Спрайт», там попьем, ещё и с собой возьмём. Едешь на броне, потягиваешь приторно сладкую и уже теплую газировку, и хорошо так. Для нас это было в диковинку. Обязательно покупали обновки и подарки. Я маме привёз огромный набор косметики, здесь таких и не видели, а себе купил спортивный костюм «Монтана».
Местные относились к советским войскам вполне миролюбиво, по крайней мере, днем. Любой солдат как мантру знал, чего ни в коем случае нельзя делать на территории афганских сёл – входить в мечеть или в дом и поднимать паранджу женщины. Тем не менее, входить в дома приходилось на зачистках, и даже это им прощалось.
– Вообще, и среди местных были нормальные люди. Помню, как кормили нас вкусной жареной рыбой и огромными медовыми дынями. Но это было днём. Днём они нас боялись, особенно – вступать в ближний бой с десантником. А ночью вокруг нашего лагеря обязательно стояли посты; именно под покровом темноты духи пробирались в расположение наших войск и разбрасывали мины и ловушки, – говорит Алексей Петухов. – А еще хорошо помню, как с нашим командиром Валерием Востротиным приходил прощаться сам Ахмад Шах Масуд. Именно он «держал» всё Панджшерское ущелье. Правда, до того, как найти общий язык, наши очень хорошо «отутюжили» позиции духов. Тем не менее, выходили мы как раз через его земли, практически без стрельбы.
Просто забытые
И всё же говоря о том, для чего всё это было, Алексей Петухов на минуту задумывается. А потом продолжает:
– Да, когда вернулись, видели, что нас здесь никто не понимает. И если там нашей задачей фактически было не пустить американцев близко к границе СССР, и мы с ней на тот момент справились, то в 1989-м совершенно не понимали, почему всё бросаем. Там всё было построено руками специалистов из нашей страны и отвоёвано ценою жизней наших ребят. Но, видимо, там, наверху, было виднее…, – с горечью признает ветеран.
Своим ветеранским удостоверением он воспользовался всего несколько раз. Первый – в аэропорту, когда хотел достать билет в Кишинёв, чтоб увидеть боевых друзей. Люди, стоявшие у кассы, услышав про Афганистан, начали кричать, обвиняя его во всех смертных грехах. Алексей молча убрал корочку и встал в самый конец очереди.
– Вы не представляете, как было обидно. Я был виноват лишь в том, что выжил. Потом еще несколько раз показывал удостоверение в автобусе, когда для «афганцев» был бесплатный проезд, а я понимал, что забыл кошелек. На этом – всё. Нас просто забыли, но я не люблю об этом, давайте о хорошем, – говорит Алексей Геннадьевич.
В первом бою не знаешь, что делать
После 15 февраля 1989 года ему оставалось служить еще полгода. Участвовал в военном конфликте в Грузии, а потом – дембель… И больше года – ночные кошмары. – Я никогда не забуду, как на базаре к нам дух подбежал. Мычит что-то. Глаза опускаем и видим, что живот у него вспорот, а руками он свои же кишки держит. Командир оттолкнул его подальше, у него внутри могла быть граната. Это и сейчас-то, спустя 30 лет, вспоминать страшно, а тогда мне было всего 18, – признается Алексей Геннадьевич. – А еще помню первый бой, когда просто не знаешь, что тебе делать. Я знаю, что спросите – убивал ли я духов? Наверное, да. Но сам не видел. Там все во всех стреляли. Говорят же, «горы стреляют», там так и было. Мне до сих пор снится Афган…
Послесловие
Дембелей – Алексея и его друга Александра – в новеньких камуфляжах, прогуливающихся мимо «желтого дома» на улице Краснознаменской, заметил человек в милицейской форме. – Ребята, послужить не хотите? – окликнул он десантников…После той встречи Алексей Петухов снимет погоны только через 27 лет в звании майора волжской милиции.
